Вольница (1988-89), *НИКАК 406*
Честное слово. Памяти Джима Моррисона
(Д. Ревякин)

   D#m 
В городе Париже в начале июля
Я столкнулся с ним, когда играл в прятки.
     H 
Он рвал свои стихи, пил дешевые виски
    D#m 
И плакал.

  B             G#m 
Его поджидала смерть
             D#m 
И он знал об этом.

Его лицое изрытое траншеями сомнений
Успокоилось, покрылось слоем мела.
Я спросил в упор: "Куда ты собрался?"
Он шепнул: "На небо", и улыбнулся.

 G#m            D#m 
Честное слово! Честное слово!
   B               G#m              D#m 
В душном июле я запомнил как он умирал.

От снов до вдохновенья целая вечность,
Я трижды мог пропасть пока ее мерил.
Звериное чутье выручало в слепой дороге.

Я встретил могикан, для которых честь табу
И холеных фаворитов, что бесятся с жиру.
У первых был внимательным учеником,
Вторым вгрызался в глотку тихой собакой.

Издерганный молвой о распятой любви,
Израненный баграми языкастых пророков
Я медленно ступал по дымящей земле
И мучался жаждой.

       B 
Может быть мне просто повезло
      D#m   F#     G# 
Воронью всему на зло.
        B 
Мне не дали сгинуть в прорве дней,
      D#m 
Помогли залечить раны.

По тропинкам узким и шальным,
По обрывам ледяным.
К родникам живым провели меня
Мимо зоркой охраны.

Я припал к воде запекшимся ртом
И жадно пил глотая свое отраженье.
Да видно перебрал живительной влаги,
Меня начал бить озноб.

В памяти кипел раскаленный июль.
Париж не поперхнулся своею жертвой.
Я решил двигаться чтобы согреться,
Я начал двигаться чтобы согреться.

Честное слово! Честное слово!
Я не хочу умереть в ожидании солнца.

В городе Париже в начале июля
Я столкнулся с ним, когда играл в прятки.
Он рвал свои стихи и пил дешевые виски
И плакал.

Его поджидала смерть
И он знал об этом.

Его лицо изрытое траншеями сомнений
Успокоилось, покрылось слоем мела.
Я спросил его в упор: "Куда, Джим, собрался?"
Он шепнул: "На небо."