Однажды на озере племени чуди 
На хрупком ледку, на чудском ветерке 
Рыбалили окуня русские люди 
И князь Александр в одном свитерке. 

А где-то напротив тевтонцы катались, 
Европу пугали огнём и мечом 
И так между делом на Русь озирались, 
Шлемами крутя, как прожектор - лучом. 

И главный сказал, наступивши на наледь: 
«Погнали – доскочим до тех дураков. 
Мол, типа мы тоже идём порыбалить, 
А копья с мечами – то так, для волков.» 

И войско, глинтвейна глотнув, поскакало 
И вскоре приехало к князю на лёд, 
И главный тевтонец, откинув забрало, 
Спросил, ухмыляясь: «Ну чё, Сань, клюёт?» 

И сразу клевать стало как-то пореже, 
И князь Александр, занюхав икрой, 
Ответил сквозь зубы: «Мол, яко понеже, 
Ничтоже сумняше, валите домой! 

Ступайте, ребят, не тревожьте жерличку, 
Не надо стоять над душой, полыньёй.» 
А эти тевтонцы устроили бычку. 
Устроили бычку, хоть были свиньёй. 

И тут Александр привстал с чемодана 
И главного взявши за полу плаща, 
Шокировал силищей лапы-кардана 
И дал по-рыбацки большого леща. 

Сигнал был воспринят со скоростью света, 
И русские, взяв в свои руки бразды, 
Им всем преподали урок этикета, 
По русской привычке отвесив … 

Потом православно за них помолились, 
Жалели слегка и сморкались в рядно, 
И тускло под льдинами латы светились 
Тевтонцев, приехавших к щукам на дно. 

Их латы блестели в илу, как скафандр, 
И молвил князь: «Да, наломали мы дров.» 
Но тут летописец сказал: «Александр, 
Я всё щас улажу – за ящик снетков. 

Ты прямо со льда вознесёшься в святые, 
А краски, детали – оставь-ка ты мне. 
Про меч ты сказал щас слова золотые, 
И нечего делать здесь всякой свинье!»